Чего ждать малому бизнесу

Павел Александрович, в конце I квартала прогнозы состояния российской экономики носили алармистский характер. Как деловое сообщество оценивает ее текущее состояние и каков настрой малого бизнеса?

Если в двух словах, все могло быть намного хуже. Изначально рисовалась гораздо худшая картина и по уровню спроса, и по динамике продаж во всех секторах, и с точки зрения кредитоспособности бизнеса.

Разные отрасли чувствуют себя по-разному. Какие-то пострадали больше из-за проблем с логистикой, потерей каналов поставок готовой продукции и сырья для собственного производства, рынков сбыта своих товаров и услуг. На этом фоне малый бизнес в целом выглядит относительно неплохо, потому что его ключевые сегменты — это розничная торговля, сфера услуг, общепит, то есть секторы экономики, ориентированные на внутренний спрос, который не пострадал драматическим образом.

Да, был определенный шок в конце I квартала, но сейчас ситуация стабилизировалась. Об этом свидетельствует даже такой показатель, как просрочка по кредитным обязательствам. Считалось, что будет резкий всплеск неплатежей, от которых не спасут никакие кредитные каникулы и реструктуризации. Между тем сегодня просрочка находится на уровне ниже 7%, что является лучшим показателем за последние несколько лет, включая допандемийный период. То же самое касается выдач новых кредитов. Ситуация была печальная в первой половине года вплоть до июня. Но уже в июле — августе динамика развернулась: растет объем выданных кредитов, при этом не страдает их качество.

Безусловно, во многом это заслуга своевременно принятых мер государственной поддержки, которые включали в себя и кредитные каникулы, и широкий набор программ льготного кредитования.

За счет каникул предприниматели получили передышку на самый шоковый период, возможность сконцентрировать ресурсы на адаптации своей деятельности к новым условиям. А всевозможные субсидии, гранты, система государственных гарантий и другие финансовые инструменты эту возможность усилили.

То есть все худшее уже позади?

И да и нет. Субъекты МСП (малого и среднего предпринимательства), как и экономика в целом, действительно неплохо справились с первой волной вызовов. И прямо сейчас все выглядит неплохо.

Для малого бизнеса ключевой риск, или назовем его «фактор неопределенности», — это уровень потребительского спроса. Он определяется не только доходами, но и склонностью к потреблению.

В II квартале было налицо снижение этого показателя, многие домохозяйства начинали экономить в ситуации неопределенности, формировать финансовую подушку безопасности. В III квартале начался возврат к более привычным моделям потребительского поведения.

То же самое касается и рынка потребкредитования. В режиме реального времени можно наблюдать, как он «оттаивает», формируя дополнительный потребительский спрос.

Но обе эти тенденции имеют пока осторожную динамику. Если они начнут набирать обороты, если в итоге потребительский спрос окажется хотя бы на уровне прошлого года, это в значительной мере подпитает и малый бизнес.

Почему решающим должен стать именно IV квартал?

Потребительский спрос, доходы населения — это производные от общего состояния экономики. Здесь можно выделить два ключевых фактора неопределенности.

Первый — структура и объем экспортных операций. Вводимые Западом санкции в первую очередь были направлены на них. Тем не менее с этим вызовом экономика в целом успешно справилась за счет перераспределения экспорта на другие рынки. Сначала нефть и прочие традиционные экспортные товарные группы переориентировали на Индию, Китай, другие страны, не присоединившиеся к санкциям. Потом добавили к ним металлы и ряд других товарных групп. Да, в основном это продукты первого передела, и сырьевой характер экономики сохраняется. Тем не менее, несмотря на все ограничительные меры, объем экспортной выручки даже вырос, соответственно, выросли и поступления в бюджет, что с мультипликативным эффектом позитивно повлияло на всю экономику.

Риск же заключается в том, что в августе объемы экспорта сократились и в Индию, и в Китай, что связано с замедлением темпов роста в странах Азиатского региона. И пока непонятно, имеем ли мы дело с разовым явлением или наблюдаем начало нисходящего тренда.

Второй фактор также обусловлен существующей структурой экономики. У нас достаточно много отраслей и производств, которые критическим образом зависят от импорта попавших под ограничительные меры комплектующих, расходных материалов из Европы, США, Японии. Первой реакцией на этот вызов стало сокращение объемов производств вплоть до полной остановки предприятий. К настоящему времени в каких-то отраслях смогли закрыть дефицит, найдя альтернативные источники поставки. Сейчас там наблюдается даже рост объемов выпуска продукции. Это, например, сельское хозяйство, станкостроение, сельхозмашиностроение, производство оборудования для добывающей промышленности. Определенные трудности есть, но в целом ситуация выглядит неплохо. В самых высокотехнологичных отраслях вопрос пока не решен. Речь идет об авиации, микроэлектронике, автомобилестроении.

При этом нельзя исключать введение новых ограничительных мер. Насколько быстро экономика сможет справиться с новыми вызовами, когда будут решены оставшиеся проблемы первой волны, насколько качественными будут параллельный импорт и другие применяемые инструменты? От ответов на эти вопросы будет зависеть и то, какова будет ситуация в следующем году.

Насколько эффективна существующая система поддержки малого бизнеса?

В целом она оказала положительный эффект на сегмент МСП. На мой взгляд, без нее алармистские прогнозы относительно состояния российского малого бизнеса имели гораздо больше шансов сбыться.

С другой стороны, очевидно, что этих мер недостаточно. В России доля малого и среднего бизнеса в экономике одна из самых низких в мире — около 12%. Стратегия развития малого и среднего бизнеса России предусматривает рост его доли в структуре ВВП до 35% к 2030 году. Однако сегодня этот показатель находится на историческом минимуме с 2008 года. Безусловно, во многом это фактор продолжающейся пандемии. За время своей активной фазы, сопровождающейся жесткими ограничительными мерами, она нанесла предпринимателям серьезный урон. Причем это характерно не только для России.

Что государство должно сделать для изменения ситуации? Появилось ли окно возможностей для отечественного предпринимательства?

Про окна действительно очень много говорилось в контексте ухода мировых брендов с российского рынка. Безусловно, для секторов, ориентированных на конечного потребителя, это позитивный момент. На рынке появился значительный неудовлетворенный спрос на услуги общепита, одежду, другие товары народного потребления. И предприниматели будут искать возможности удовлетворить спрос, обеспечивая привычное покупателю соотношение цена — качество. Это ведь заложено в природе предпринимателя.

Задача государства на данном этапе — дать ему больше свободы. Бизнесу, точно так же как финансовые ресурсы, нужны и важны большая свобода и меньшие административные издержки. Ровно в этом направлении и надо двигаться. Свобода предпринимательства заключается не только в простоте открытия собственного бизнеса и в том, что каждый может это сделать. Важно, чтобы над бизнесом снижался навес из административной нагрузки: различной отчетности, проверок и т. д. Чем меньше их будет, тем лучше. Причем, как уже установлено, для общества в целом это ничем не грозит. Например, государство значительно сократило объем проверок, и ничего страшного не произошло. Не стало больше ЧП, не начались вдруг массовые отравления от некачественной еды в ресторанах или продуктовых магазинах и т. д. А для предпринимателя издержки — и денежные, и временные — значительно сократились, и эти ресурсы он направит на развитие своего бизнеса.

«Опора России» помогает государству услышать нужды предпринимателей?

Мы регулярно устраиваем опросы в бизнес-среде, особенно важна качественная обратная связь в кризисных ситуациях. На основе этих данных формируем свои предложения: какая именно поддержка нужна предпринимателям, какой должен быть механизм ее получения и т. д.

И в пандемию, и в этом году было принято много наших предложений по упрощению жизни для бизнеса, по изменению конфигурации прямой поддержки, чтобы она была более эффективной. Например, именно с нашей подачи вносились изменения в критерии, по которым определялись «наиболее пострадавшие от пандемии», что значительно расширило круг получателей помощи.

Также были изменения в программах кредитования: увеличены объемы, расширен перечень банков-участников, упрощены требования к получателям.

Конечно, не все наши предложения сразу воплощаются в жизнь. Есть много застарелых проблем, над которыми все бизнес­сообщество, и мы в том числе, бьется уже достаточно долго.

Но позитивных моментов в наших взаимоотношениях, конечно, больше. Радует, что государство слышит нас и весь малый бизнес в нашем лице.

Беседовал Сергей Фоменко