Во-первых, после нескольких лет исследований, подготовки и пилотирования вводится цифровой рубль (третья форма национальной валюты) и несколько десятков банков подключаются к платформе. У каждого физического и юридического лица появляется счет в цифровых рублях внутри Центрального банка, а банки становятся интерфейсами доступа к этому счету. Банки ждет выбытие ликвидности в объеме средств, размещенных на таких счетах (от 4 до 14 трлн), которую предстоит как-то замещать, а также выпадение доходов от размещения временно свободных средств (предварительная оценка — 25% от финансового результата отрасли).
Вместе с тем банки и финтехи, которые смогут создать продукты, «фондируемые» цифровыми рублями, смогут быстро привлекать клиентов, конкурируя функциональностью, сервисом и т. п. Остроты конкурентной борьбе добавит то, что вся собранная государственными и коммерческими системами биометрия должна быть передана в Единую биометрическую систему (ГИС ЕБС), благодаря которой открыть счет физическое лицо может без посещения банка или встречи с курьером, доставляющим банковскую карту. И это вторая новация.
Третье важное технологическое изменение — цифровые финансовые активы (ЦФА) как способ заново изобрести банковские продукты. За прошлый год сертифицировано десять платформ, и еще столько же готовится к выходу в этом. Выйдут ли ЦФА из стадии экспериментов, как долго будет оставаться возможность для регуляторного арбитража и насколько удобным будет рынок первичного и вторичного оборота, мы увидим в 2024 году. Должна быть найдена модель win-win для владельцев платформ ЦФА и покупателей, иначе ЦФА рискуют повторить участь электронных денежных средств, когда операторов ЭДС больше 60, но подавляющая доля обращений уже долгое время приходится всего на двух игроков.
И наконец, настоящий disruption technologies — это генеративный интеллект. Его внедрение в бизнеспроцессы окажет такое же преобразующее воздействие на офисную деятельность, как и внедрение персональных компьютеров. Мы начинаем переход от ситуации, когда компьютер и софт автоматизируют наши рутинные операции, к модели, когда человек становится оператором каскада нейронных сетей и отвечает главным образом за создание правильной инструкции (prompt). Такой переход был ранее в производстве: от токарных, сверлильных, фрезерных и прочих станков — к обрабатывающему центру и, как следствие, от станочника — к оператору станка с ЧПУ. Будущее за компаниями, которые предложат JaaS‑модель (job as a service). Цена разнообразной офисной работы сжалась до стоимости токена GAI. Дизайнер, юрист, кодер станут не позициями в штатном расписании, а категориями API, c которым предстоит научиться работать универсальному офисному специалисту.
К сожалению, наиболее вероятно, что первыми, кто начнет массовое, экономически оправданное использование GAI, станут создатели deep-fakes, усиливая давление на своих жертв за счет гиперперсонализации и открывающихся новых форм социального инжиниринга. Нам, обитателям цифрового пространства, предстоит принять новую реальность, что отныне любой текст, видео и звучание голоса могут быть фейком, создание которого доступно каждому, и выработать цифровой иммунитет к любой невалидированной информации.